– А самый быстрый?

– Что – самый быстрый?

– Самый быстрый путь к долголетию?

– Это творчество. Творцы в своих произведениях живут вечно. И чем раньше умрешь, тем дольше будут помнить, – усмехнулся, глянув на старушку в кресле, которая вдруг открыла глаза, услышав про эликсир бессмертия. Хирург встал, подошел к бабуле, качнул кресло, и старушка продолжила свой путь в вечность.

– Вас-то пациенты запомнят надолго. Роспись по лицу, – улыбнулась девушка.

Хирург ухмыльнулся и вернулся на свое место.

– Вы так мне напоминаете одного человека. Надо же такое сходство.

– Кого?

– Кота Твигса.

– Ха-ха-ха. Этого разбойника. Открою вам страшную тайну – мы родственники. Я его брат.

– Я так и знала. А кто из вас старший?

– Я.

– Я пока еще не знаю, хотела бы я дожить до этих лет. Хотя старушки, которых я знаю, довольно милы, болтливы, раздражает только их постоянное желание делиться опытом. Все время думаю – почему не деньгами.

– Для них опыт – это и есть деньги. Пригодился опыт?

– На чужой опыт ни черта не купишь.

– Мне кажется, вы правы, чужой опыт ни хрена не стоит, вот деньги – другое дело. Вы думаете, зачем все эти люди сюда приходят так часто – они надеются на свою долю наследства.

– Вы тоже?

– Надеюсь, – неуверенно ответил Тихон.

– А с виду такой тихоня, никогда бы не поверила. Каким образом?

– Я психолог ее собаки.

«Да какой он психолог, психолог здесь один, и это я. Я здесь всех успокаиваю и привожу в чувства!» – Вдруг зашевелился кот, он дернул ухом, будто прогнал невидимую муху, но мухи не было, его чуткий слух тронула эта сладкая ложь.

– Вы же вроде как хирург.

– Это одно и то же, – рассмеялся мужчина.

– Где больше заплатят?

– Вроде того. Создается впечатление, что у старухи никого, кроме сестры, кота и этой собаки, нет. Настолько она к ним привязана, особенно к коту.

– Вы надеетесь, что собака с вами поделится?

– Веду с ней переговоры об этом.

– Ну и как?

– Есть проблемы с котом, кот ревнует, но это решаемо. Я же говорю, мы с ним братья. Я втерся к нему в доверие. – Будто в подтверждение этих слов, неожиданно появился рыжий кот и прыгнул прямо на колени хирургу. Психолог не торопился его гладить, и кот, не дождавшись ласки, сам начал тереться об руку.

– Вот сейчас я не поняла, вы серьезно говорите или нет?

– Вы же сами видите. – Погладил он наконец подбородок кота. Рыжий закрыл от удовольствия глаза. – Я никогда не бываю серьезным, особенно когда говорю.

– Пустомеля?

– Нет, психолог. Разве вы не замечали это за психологами?

– У меня не было рядом психолога, чтобы наблюдать.

– Так вот, все они любят деньги. Они готовы продать вам каждое свое слово. Они придают ему огранку, делая вид, будто именно это слово несет некий сакральный смысл. И впаривают вам его без зазрения совести.

– Моя тетя Надя говорит, что лучше кота погладить, чем к психологу ходить, больше пользы, а главное – дешевле.

– Сущая правда.

– Какой вы корыстный.

– Это точно.

– А представляете, если тетя Вера не спит и все слышит.

– Тогда снова за операционный стол встану.

– Не вставайте, сидите, сидите.

– В смысле?

– Сочиняйте дальше, мне так нравится.

– На самом деле психология – это моя вторая профессия. А узнал я об этом много позже, чем начал лечить словами ее собаку, ну, после смерти ее мужа у Рокки была ужасная депрессия.

– Пластика, значит, надоела?

– Не то слово. Мне надоело красивых женщин делать еще красивее. Тем более что это невозможно.

– А в чем проблема?

– Уколовшись раз, они возвращаются, будто наркоманы. Ну это как тюнинг с машинами, знаете? Они не в силах притормозить свой улучшайзинг.

– Смешное слово, не знала.

– Дарю.

– Вряд ли оно мне пригодится. А что не так с собакой?

– Она никак не может забыть своего хозяина, мужа Веры. Синдром Хатико, слышали?

– Ричард Гир в главной роли?

– Ну да. Кстати, как он похож на колли, вы заметили?

– Нет.

– Сейчас покажу. – Достал свой айфон хирург, подошел и сунул экран мне в лицо.

Фортуна мельком увидела на его руке тату, но потом переключилась на экран.

– Черт возьми, поразительное сходство. – Закатились они оба заразительным смехом. – Мне кажется, он в прошлой жизни был колли.

– Колей, – задыхалась от смеха Фортуна. – Вообще-то мне колли совсем не нравится. То ли дело корги.

– Всем детям нравятся корги.

– Не надо меня попрекать моей молодостью. Завидуйте молча.

– Таким молчанием мы точно бабулю разбудим.

– Нет, она спит, как мужик после трудового дня. Хорошо хоть не храпит.

– Храпит, еще как.

– Ты что, с ней спал?

– Боже упаси. – Все еще стоял возле меня психолог. Смех сближает людей. И было заметно, как хотел быть со мной ближе этот бедный одинокий человек.

– А откуда тогда знаешь?

– Собака рассказала.

– Смешно. Где собака, кстати?

– Она отдыхает после приема.

– Класс. Всем бы так жить.

– Хочешь быть собакой в следующей жизни?

– Не, два раза подряд я не потяну.

– Не похоже, что у тебя такая уж собачья жизнь.

– Как к тете переехала, более-менее, а так врагу не позавидуешь.

– Не пожелаешь.

– Ну да, не пожелаешь, хотя без разницы. А тату зачем? – Не знала, чем заткнуть молчание после долгого смеха Фортуна.

– Не знаю, сделал по молодости.

– Этот дракон что-то означает?

– Нет, считай, что это записка, просто бумаги не было под рукой.

– Под рукой не было ничего, кроме другой руки. Забавно. А кому?

– Была у меня одна подруга, Татьяна. Я к вам пишу, пускай на коже, на чем еще могу сказать…

– Умоляю, только давайте без стихов, ненавижу стихи. Они сразу загоняют в серебряный век, ходи там потом расшаркивайся после каждого слова.

– А чем вам не нравится серебряный век?

– Серебро тускнеет.

– Это правда. Стихи калечат мысль.

– А куда она делась?

– Кто, мысль? – пытался пошутить Тихон.

– Татьяна.

– Не знаю, куда все деваются? Ушла к Ленскому.

– Интересно, у Пушкина были татухи? – вздохнула Фортуна.

– Не уверен, хотя по молодости можно сделать все что угодно, толком не зная, как сделать хоть что-то.

– А в старости что, нельзя?

– Можно. Только кожа уже не та.

– Опять ты про старость не радость.

– Как говорила моя бабушка, старость – это такая профессия, на которую не надо проходить собеседование.

– У тебя есть бабушка?

– Ну да, даже было две.

– Класс. А у меня только эта. – Кивнула Фортуна на спящую старушку в кресле. – Она классная. Меня вдохновляют некоторые бабушки, а старики нет,